По мотивам Гоголя.
читать дальше
Жил да поживал, не жалуясь на мелкие бытовые издержки, простой честный молодой пролетарий по прозвищу Шарки. Работал он за небольшое жалованье в автомастерской и имел хобби заниматься эйрбрашингом, порой заколачивая пару-тройку месячных окладов, расписав какому-нибудь дальнобойщику его фуру или спальник свежекупленного Интера в комплектации Двойной Орёл, площадь боковой стенки которого оставляет необъятный простор для творчества.
Шарки был влюблён в Синтию, дочь местного бизнесмена Бадди, которого прозвали так за сходство с рок-н-ролльщиками 50-х. В смысле он носил такой же долгополый спинжак и каждое утро наводил пышный кок, ухлопывая на это баллон лака сильной фиксации. Фото Синтии красовалось в уголке лобового стекла потрёпанной тачки Шарки, но Шарки избегал встречаться с Синтией на глазах у папаши Бадди, поскольку не пользовался его благосклонностью. Даже пиво пил не в сверкающем заведении Бадди, а в скромном кабачке на отшибе, тем более что там оно стоило дешевле.
Да кстати. В фойе заведения Бадди на полу мозаикой были выложены огромные глаза, на этих глазах вообще редко кто отваживался заговаривать с дочкой хозяина. Весь пол в разнообразных глазах - страшно. Глаза были изображены с подробностями, достойными профессионального офтальмолога.
В это время должны были происходить празднества по случаю национального праздника Соединённых Штатов - Рождества. Но Шарки был печален - ему не светило в эти дни повидаться с прекрасной Синтией. Ему не пришло приглашение на гламурную посиделку в Buddy`s Thousend And One Eyes Club, и он сидел дома один, ныкаясь в дальней комнатёнке, поскольку у его мамаши Лорелы, неплохо сохранившейся для своих годов, в эти дни клиентура вообще не переводилась. Кого только не перебывало у неё уже - преподаватель воскресной школы, шериф, помощник мэра, капитан уголовной полиции, управляющий сети супермаркетов, вице-президент банка, комментатор городского кабельного канала, брандмайор, ведущий популярного ток-шоу, актёры рейтинговых ситкомов, даже чуть ли не сам Бадди, и все после этого пропадали неизвестно куда. Поскольку чёрный ход был давно забит наглухо, Шарки думал, что мамаша порешила клиентов одного за другим сечкой для капусты, зашила в мешковину и покидала под лестницу, ведущую в подвал.
Дренькнул звонок - к Лореле пожаловал очередной визитэр. Шарки в отчаянии натянул свой пуховик Colambia, вязаную шапочку "гребешком" и подался на улицу. Он гулял под тихо падающим снегом, слушал в плэере композиции Сальвадоре Адамо и Шарля Азнавура и вдруг нос к носу столкнулся с Синтией. Точнее она чуть не задавила его своим открытым красным Шевроле, в котором гордо восседала в компании подружек ей под стать - из лучших семейств города.
- Синтия! - отчаянно возопил Шарки. - Будь моей женой, или я пойду лягу прямо на железнодорожном переезде!
- Ой, хватить пороть всякую чушку! - отмахнулась Синтия. - Я вот сейчас видела по интернету ролик с Пэрис Хилтон - вот бы мне такие же белые кружевные стринги и чулки с поясом, все бы упали. А к папаше с такими просьбами подкатываться - дело, заведомо обречённое на провал. Вкусы у него, видите ли, рок-н-ролльные... Itsy Bitsy Teeny Weeny Yellow Polka Dot Bikiny, ************* - Синтия завершила свою тираду смачной непечатной концовкой.
- Раз ты того желаешь, я для тебя хоть Полярную Звезду украду с небосвода даже в такую ночь, а уж эти труселя прямо с самой Пэрис стяну и притащу, чтобы возложить к твоим стопам! - пламенно произнёс Шарки, положа свою широченную лапу в потрёпанной шерстяной варежке на левую сторону своей мускулистой груди в джемпере мамашиной вязки.
- Где уж тебе! - рассмеялась Синтия, будто бубенчики зазвенели на сбруе красноносого Рудольфа, и умчалась со своими подружками во вьюжный сумрак. А Шарки остался один, и тут ему стукнула в голову идея фикус сходить к старому халдею-растаману Ратти, который жил один в квартирке, выходившей в их же подъезд. Только парадная дверь в неё была вообще заложена кирпичами, заштукатурена и закрашена в цвет стен, поэтому Шарки двинул туда чёрным ходом, двери на который были забиты почти у всех квартир, не считая квартиры Ратти.
Ратти сидел один в своей загаженной конуре и медитировал на чёрно-белый телевизор с в принципе неработающим звуком. На заезженной магнитоле крутилось тягуче-заунывное рэгги. Трава сама выползала из пакета, сама забивалась в косяки, косяки сами вставлялись в толстые бледно-розовые губы Ратти, спички сами чиркались и косяки сами прикуривались. Они даже сами повисали в воздухе недалеко от рта Ратти, пока тот выпускал ядовитый дым.
- Ратти - Синтия, Бадди, праздник, Пэрис, труселя, ферштеешь? - скороговоркой произнёс Шарки. Он сам не заметил, как ему в рот влетел косяк и чиркнула спичка.
- Затянись ради праздичка. - благодушно произнёс Ратти. - Я так думаю, шта тебе поможет только добрый Санта-Клаус. Только, молодой человек, выкинь-ка эту фигню из головы, там и так всякого дерьма хватает, потому что всё это бабкины выдумки и никакого Санта-Клауса не бывает, а если он и есть - то далеко не так добр, как его малюют, да и никакой он не Санта.
- Но...
- Фигня... - лениво отмахнулся Ратти. - А если тебе охота с ним вожжаться - иди на улицу, он там как раз таких, как ты, дурачков поджидает.
Шарки последовал совету Ратти, сошёл по пожарной лестнице на улицу и нос к носу столкнулся там с добрым Санта-Клаусом. Это был в меру упитанный дядя, смуглый, с большим носом и торчащими из-под него похожими на бритвенные помазки усами, в меховой шапке и новой натуральной дублёнке. Правда, в 100%-й аутентичности его джинсов Versace можно было бы и усомниться.
- Вай, дарагой, я добрый Санта-Клаус, чего изволиш? - распахнул, будто голодный гризли, свои объятья добрый Санта-Клаус.
- Ну тебя в задницу, - отвечал Шарки, - мне от тебя корки плесневелой не надо, не то что Пэрис с её труселями. Ступай себе с Богом.
- Зачэм абижаиш, дарагой? - осуждающе произнёс Санта-Клаус. - Сказал - сделаю, значыт сделаю! Паехалы!
- Постой, - торопливо проговорил Шарки, а куда делись хахали моей старухи Лорелы, тебе не известно?
- Здэсь они! - потряс Санта новеньким портпледом Louis Vuitton, который Шарки только сейчас заметил в его руке. - Ведь на самом деле я... - Санта зловеще понизил голос, - Рабинович!
Шарки стало не по себе. Но было уже поздно. Не зная, как это вышло, он оказался на красной ковровой дорожке, ведущей от стоящего позади него новенького Фантома на 22" дисках со спиннерами прямо к сверкающему хрустальному чертогу Пэрис Хилтон, к одной из башенок которого была приставлена пожарная лестница, а на ней стоял сам маэстро Сваровски и доделывал работу. На Шарки был смокинг, сшитый будто специально на него, коснувшись рукой шеи, он обнаружил, что на ней аккуратно повязан галстук - именно повязан, а не просто прицепленный на резинке бантик, а сама шея на редкость чисто вымыта.
Не буду пояснять подробностей, скажу только, что Шарки на славу погудел на вечерине у Пэрис на правах почётного гостя, а на рассвете покинул чертог гламура и порока с тем, за чем пожаловал, за пазухой прежнего джемпера маминой вязки. Попутно он разведал новейшие тенденции в мировом эйрбрашинге, благо в гостях у Пэрис он лично повстречался и имел интересную беседу с Такэда Икуо и Кодама Хидэаки (японскими корифеями эйрбрашинга - прим. автора).
Тем временем в квартале, где изволил проживать Шарки со своей почтенной мамашей Лорелой, стоял шум коромыслом. Под лестницей были обнаружены трупы многочисленных клиентов Лорелы - все как один зашитые в мешковину и у всех перерезана глотка от уха до уха. Бадди, правда, среди них не оказалось - он стоял прямо перед парадной и громогласно разглагольствовал, сопровождая свои речи оживлённой жестикуляцией:
- Эта ведьма могла меня вот так, за здорово живёшь - чик, и готово! Спасибо Шарки - я ему теперь по гроб жизни обязан, сам бы повёл его под венец с моей драгоценной Синти, но увы, он пал жертвой во имя моего спасения... - Бадди горько зарыдал, утирая глаза багровым носовым платком, который кому-то мог бы сойти и за простыню.
Двое копов на переезде, однако, с сомнением рассматривали останки какого-то зарезанного техническим составом бродяги, которые обнаружили на рассвете.
- Не Шарки это! - сказал один. - Доходяга какой-то, причём глаз на заднице у Шарки точно быть не могло - такими наколками только "петухов" на зоне метят.
В это время показался сам Шарки.
- Живой! - радостно заорали копы, бросаясь к нему навстречу.
- А вы уже задумали на моих поминках на халяву нажраться? - грозно осведомился Шарки. - И вы вообще могли подумать, что эта кошачья тушка - я?! - Шарки был просто вне себя. Но тут он увидел бегущих к нему наперегонки Бадди и его дочку.
- На вот. - Он торопливо сунул в прекрасную ручку Синтии белый комок. - С самой Пэрис, чтоб мне провалиться. - С афиши на стене за спиной Шарки луквао подмигнул добрый Рабинович, то есть Санта.
Затем Шарки вручил подарок Бадди.
- Настоящий французский. - сказал он. - Я тебя научу повязывать его "бабочкой", это не на резинке цеплять, в лучшим домах ЛондОна и Парижа повязывают только классическим узлом.
- А ты умеешь?
- Ну развязывать один раз мне уже довелось, сегодня ночью...
Вскорости после этого Шарки и Синтия поженились. Свадьбу отмечали в тысячеглазом клубе Бадди в присутствии представителей лучших семейств города, которым повезло выбраться из гостеприимной квартиры Лорелы живыми.
В благодарность Санте за рождественское чудо Шарки выполнил на капоте своей как раз законченной тачки подлинный шедевр эйрбрашинга. Во весь широкий, как палуба авианосца, капот кабриолета Меркури Мародер был изобрАжен добрый Санта-Клаус, улыбающийся во все 76 зубов, в обнимку с Пэрис Хилтон, которой Шарки, признаться, сильно польстил по сравнению с суровой реальностью.
читать дальше
Жил да поживал, не жалуясь на мелкие бытовые издержки, простой честный молодой пролетарий по прозвищу Шарки. Работал он за небольшое жалованье в автомастерской и имел хобби заниматься эйрбрашингом, порой заколачивая пару-тройку месячных окладов, расписав какому-нибудь дальнобойщику его фуру или спальник свежекупленного Интера в комплектации Двойной Орёл, площадь боковой стенки которого оставляет необъятный простор для творчества.
Шарки был влюблён в Синтию, дочь местного бизнесмена Бадди, которого прозвали так за сходство с рок-н-ролльщиками 50-х. В смысле он носил такой же долгополый спинжак и каждое утро наводил пышный кок, ухлопывая на это баллон лака сильной фиксации. Фото Синтии красовалось в уголке лобового стекла потрёпанной тачки Шарки, но Шарки избегал встречаться с Синтией на глазах у папаши Бадди, поскольку не пользовался его благосклонностью. Даже пиво пил не в сверкающем заведении Бадди, а в скромном кабачке на отшибе, тем более что там оно стоило дешевле.
Да кстати. В фойе заведения Бадди на полу мозаикой были выложены огромные глаза, на этих глазах вообще редко кто отваживался заговаривать с дочкой хозяина. Весь пол в разнообразных глазах - страшно. Глаза были изображены с подробностями, достойными профессионального офтальмолога.
В это время должны были происходить празднества по случаю национального праздника Соединённых Штатов - Рождества. Но Шарки был печален - ему не светило в эти дни повидаться с прекрасной Синтией. Ему не пришло приглашение на гламурную посиделку в Buddy`s Thousend And One Eyes Club, и он сидел дома один, ныкаясь в дальней комнатёнке, поскольку у его мамаши Лорелы, неплохо сохранившейся для своих годов, в эти дни клиентура вообще не переводилась. Кого только не перебывало у неё уже - преподаватель воскресной школы, шериф, помощник мэра, капитан уголовной полиции, управляющий сети супермаркетов, вице-президент банка, комментатор городского кабельного канала, брандмайор, ведущий популярного ток-шоу, актёры рейтинговых ситкомов, даже чуть ли не сам Бадди, и все после этого пропадали неизвестно куда. Поскольку чёрный ход был давно забит наглухо, Шарки думал, что мамаша порешила клиентов одного за другим сечкой для капусты, зашила в мешковину и покидала под лестницу, ведущую в подвал.
Дренькнул звонок - к Лореле пожаловал очередной визитэр. Шарки в отчаянии натянул свой пуховик Colambia, вязаную шапочку "гребешком" и подался на улицу. Он гулял под тихо падающим снегом, слушал в плэере композиции Сальвадоре Адамо и Шарля Азнавура и вдруг нос к носу столкнулся с Синтией. Точнее она чуть не задавила его своим открытым красным Шевроле, в котором гордо восседала в компании подружек ей под стать - из лучших семейств города.
- Синтия! - отчаянно возопил Шарки. - Будь моей женой, или я пойду лягу прямо на железнодорожном переезде!
- Ой, хватить пороть всякую чушку! - отмахнулась Синтия. - Я вот сейчас видела по интернету ролик с Пэрис Хилтон - вот бы мне такие же белые кружевные стринги и чулки с поясом, все бы упали. А к папаше с такими просьбами подкатываться - дело, заведомо обречённое на провал. Вкусы у него, видите ли, рок-н-ролльные... Itsy Bitsy Teeny Weeny Yellow Polka Dot Bikiny, ************* - Синтия завершила свою тираду смачной непечатной концовкой.
- Раз ты того желаешь, я для тебя хоть Полярную Звезду украду с небосвода даже в такую ночь, а уж эти труселя прямо с самой Пэрис стяну и притащу, чтобы возложить к твоим стопам! - пламенно произнёс Шарки, положа свою широченную лапу в потрёпанной шерстяной варежке на левую сторону своей мускулистой груди в джемпере мамашиной вязки.
- Где уж тебе! - рассмеялась Синтия, будто бубенчики зазвенели на сбруе красноносого Рудольфа, и умчалась со своими подружками во вьюжный сумрак. А Шарки остался один, и тут ему стукнула в голову идея фикус сходить к старому халдею-растаману Ратти, который жил один в квартирке, выходившей в их же подъезд. Только парадная дверь в неё была вообще заложена кирпичами, заштукатурена и закрашена в цвет стен, поэтому Шарки двинул туда чёрным ходом, двери на который были забиты почти у всех квартир, не считая квартиры Ратти.
Ратти сидел один в своей загаженной конуре и медитировал на чёрно-белый телевизор с в принципе неработающим звуком. На заезженной магнитоле крутилось тягуче-заунывное рэгги. Трава сама выползала из пакета, сама забивалась в косяки, косяки сами вставлялись в толстые бледно-розовые губы Ратти, спички сами чиркались и косяки сами прикуривались. Они даже сами повисали в воздухе недалеко от рта Ратти, пока тот выпускал ядовитый дым.
- Ратти - Синтия, Бадди, праздник, Пэрис, труселя, ферштеешь? - скороговоркой произнёс Шарки. Он сам не заметил, как ему в рот влетел косяк и чиркнула спичка.
- Затянись ради праздичка. - благодушно произнёс Ратти. - Я так думаю, шта тебе поможет только добрый Санта-Клаус. Только, молодой человек, выкинь-ка эту фигню из головы, там и так всякого дерьма хватает, потому что всё это бабкины выдумки и никакого Санта-Клауса не бывает, а если он и есть - то далеко не так добр, как его малюют, да и никакой он не Санта.
- Но...
- Фигня... - лениво отмахнулся Ратти. - А если тебе охота с ним вожжаться - иди на улицу, он там как раз таких, как ты, дурачков поджидает.
Шарки последовал совету Ратти, сошёл по пожарной лестнице на улицу и нос к носу столкнулся там с добрым Санта-Клаусом. Это был в меру упитанный дядя, смуглый, с большим носом и торчащими из-под него похожими на бритвенные помазки усами, в меховой шапке и новой натуральной дублёнке. Правда, в 100%-й аутентичности его джинсов Versace можно было бы и усомниться.
- Вай, дарагой, я добрый Санта-Клаус, чего изволиш? - распахнул, будто голодный гризли, свои объятья добрый Санта-Клаус.
- Ну тебя в задницу, - отвечал Шарки, - мне от тебя корки плесневелой не надо, не то что Пэрис с её труселями. Ступай себе с Богом.
- Зачэм абижаиш, дарагой? - осуждающе произнёс Санта-Клаус. - Сказал - сделаю, значыт сделаю! Паехалы!
- Постой, - торопливо проговорил Шарки, а куда делись хахали моей старухи Лорелы, тебе не известно?
- Здэсь они! - потряс Санта новеньким портпледом Louis Vuitton, который Шарки только сейчас заметил в его руке. - Ведь на самом деле я... - Санта зловеще понизил голос, - Рабинович!
Шарки стало не по себе. Но было уже поздно. Не зная, как это вышло, он оказался на красной ковровой дорожке, ведущей от стоящего позади него новенького Фантома на 22" дисках со спиннерами прямо к сверкающему хрустальному чертогу Пэрис Хилтон, к одной из башенок которого была приставлена пожарная лестница, а на ней стоял сам маэстро Сваровски и доделывал работу. На Шарки был смокинг, сшитый будто специально на него, коснувшись рукой шеи, он обнаружил, что на ней аккуратно повязан галстук - именно повязан, а не просто прицепленный на резинке бантик, а сама шея на редкость чисто вымыта.
Не буду пояснять подробностей, скажу только, что Шарки на славу погудел на вечерине у Пэрис на правах почётного гостя, а на рассвете покинул чертог гламура и порока с тем, за чем пожаловал, за пазухой прежнего джемпера маминой вязки. Попутно он разведал новейшие тенденции в мировом эйрбрашинге, благо в гостях у Пэрис он лично повстречался и имел интересную беседу с Такэда Икуо и Кодама Хидэаки (японскими корифеями эйрбрашинга - прим. автора).
Тем временем в квартале, где изволил проживать Шарки со своей почтенной мамашей Лорелой, стоял шум коромыслом. Под лестницей были обнаружены трупы многочисленных клиентов Лорелы - все как один зашитые в мешковину и у всех перерезана глотка от уха до уха. Бадди, правда, среди них не оказалось - он стоял прямо перед парадной и громогласно разглагольствовал, сопровождая свои речи оживлённой жестикуляцией:
- Эта ведьма могла меня вот так, за здорово живёшь - чик, и готово! Спасибо Шарки - я ему теперь по гроб жизни обязан, сам бы повёл его под венец с моей драгоценной Синти, но увы, он пал жертвой во имя моего спасения... - Бадди горько зарыдал, утирая глаза багровым носовым платком, который кому-то мог бы сойти и за простыню.
Двое копов на переезде, однако, с сомнением рассматривали останки какого-то зарезанного техническим составом бродяги, которые обнаружили на рассвете.
- Не Шарки это! - сказал один. - Доходяга какой-то, причём глаз на заднице у Шарки точно быть не могло - такими наколками только "петухов" на зоне метят.
В это время показался сам Шарки.
- Живой! - радостно заорали копы, бросаясь к нему навстречу.
- А вы уже задумали на моих поминках на халяву нажраться? - грозно осведомился Шарки. - И вы вообще могли подумать, что эта кошачья тушка - я?! - Шарки был просто вне себя. Но тут он увидел бегущих к нему наперегонки Бадди и его дочку.
- На вот. - Он торопливо сунул в прекрасную ручку Синтии белый комок. - С самой Пэрис, чтоб мне провалиться. - С афиши на стене за спиной Шарки луквао подмигнул добрый Рабинович, то есть Санта.
Затем Шарки вручил подарок Бадди.
- Настоящий французский. - сказал он. - Я тебя научу повязывать его "бабочкой", это не на резинке цеплять, в лучшим домах ЛондОна и Парижа повязывают только классическим узлом.
- А ты умеешь?
- Ну развязывать один раз мне уже довелось, сегодня ночью...
Вскорости после этого Шарки и Синтия поженились. Свадьбу отмечали в тысячеглазом клубе Бадди в присутствии представителей лучших семейств города, которым повезло выбраться из гостеприимной квартиры Лорелы живыми.
В благодарность Санте за рождественское чудо Шарки выполнил на капоте своей как раз законченной тачки подлинный шедевр эйрбрашинга. Во весь широкий, как палуба авианосца, капот кабриолета Меркури Мародер был изобрАжен добрый Санта-Клаус, улыбающийся во все 76 зубов, в обнимку с Пэрис Хилтон, которой Шарки, признаться, сильно польстил по сравнению с суровой реальностью.
