Головой мы едим, заплетаем на ней косички, разговариваем с её помощью, мило хлопаем глазками, у головы есть лоб, на котором можно написать что-то, что хочешь сообщить о себе миру, голова служит нам для красоты, головой можно вышибать двери, играть в футбол и боулинг, колоть дрова, забивать гвозди, проламывать кирпичные стены тройной кладки на яйцах, а ещё, что самое невероятное, головой даже иногда получается думать!
воскресенье, 09 августа 2009
суббота, 08 августа 2009
В одно жаркое лето решил я наведаться на Окинаву. На Окинаве, как известно, живут девочки-кошки, а они мне всё равно что кровная родня, прямо как комсомол. Рот фронт, так сказать, хинди – руси бхай-бхай и патриа о муэрте. Одним словом, полная марсельеза. И вот двинулся я в путь. Взял палку с рогатиной на конце, повесил на неё узелок с апельсинами и потопал не спеша. Шаг у меня лёгкий, дорога неблизкая, но торная. И погода хорошая.
Иду, чищу на ходу апельсин и отправляю в рот долька за долькой. Однако к обеду дорога пошла через крестьянские угодья, а там идти было рискованно. Не то чтобы окинавские крестьяне меня не привечали – как раз они были очень благодарны мне за то, что я во время восстания подсказал им идею драться нун-тяку заместо оружия. Но дело в том, что в полях на Окинаве полно лис. Вот это откровенное ворьё и мародёры, и крестьяне их не любят.
Когда крестьянин отдыхает в полуденный зной, чтоб потом снова жать до вечера, лиса норовит спутать колосья на поле. А пока крестьянин их распутывает вилами, лиса разворашивает его котомку и отсыпает себе табаку на понюшку, а остаток смешивает с землёй, золой костра и птичьим помётом. А то ещё отхлебнёт сакэ и выплюнет во флягу опивки. Противно!
В общем, лиса творит такие гадости, до каких не дотумкать и тануки. Тем более что тануки вообще не злые и могут наоборот сделать что-то хорошее. А лисы – от природы вредители. Мне самому от них доставалось, впрочем, и им от меня перепало.
И крестьяне всегда держат под рукой вторые нун-тяку, в которые врезан острый кремень. Когда они заприметят лису, то раскручивают нун-тяку и с маху отшибают лисе пол-хвоста. Лисе хвост попортить – хуже смерти. А у мня хвост тоже рыжий и даже на конце белое пятнышко. Только я его потерять тоже не хочу. Поэтому я хотел обойти поля стороной. Сошёл к реке и поплюхал зарослями камыша. Тут вылез на кочку каппа.
- Будьте здоровы, дедушка. – говорю я каппе и почтительно прижимаю ушки. Тот благодушно ответствует:
- И тебе здоровьица, нэко-кун. Какими ветрами тебя несёт и в какие края?
- Хочу, каппа-сан, повидать своих подружек – девочек-нэкочек. Как бы к ним добраться дорожкой покороче и от людей сторонкой?
- Так всё и иди рекой. – говорит каппа. Почесал плешь и говорит доверительно: - Тут за излучиной – болотце, пройти нетрудно, а дальше прогалина. От этой прогалины до твоих о-нэко рукой подать. Но на прогалине живут дикие Аски, а с ними связываться не советую.
- Что за Аски? – спрашиваю. – И неужто мне, храброму котёну, стоит каких-то Асок бояться, пусть даже они и дикие?
- Ну не знаю, - резонно замечает каппа, - но вот залетел к ним давеча мой знакомый тэнгу. Так, говорит, едва ноги унёс. Почти что напрочь нос оторвали!
- Нос у тэнгу, известно, - говорю, - многострадальный! Но мой покороче будет, а кроме того я и когодки выпустить могу. Пусть эти Аски так и знают! Покажь мне дорогу на прогалину, посмотрю я на этих Асок…
Распрощался я с каппой и пошёл болотцем. Вышел на прогалину. Смотрю – где тут эти Аски? Не видно. Может они совсем мелкие, вроде мышей? Вышел на середину, и вот тут-то началось. Сыпанули на меня дикие Аски с ветвей, как листопад. И облепили в один миг от ушей до кончика хвоста. Так что я под их тяжестью на лесной перегной свалился. А Аски меня скрутили сухой травой, как лилипуты Гулливера, и стали о чём-то друг с дружкой перешёптываться. А я тем временем на них смотрю – что, мол, за такие Аски знаменитые, что о них такая грозная слава.
Аски как Аски. Не совсем складные, но не без изящества. Коленочки остренькие, плечики узенькие. Держатся не без кокетства – девчонки, ясно. Взгляд скорее пытливый, чем злобный. Одна губку вздёрнет, носик наморщит – вот-вот фыркнет. Переглядываются, хихикают, в кулачок прыскают.
- Ах вы, - говорю, - Аски, лозы на вас нету.
Аски рассердились и стали меня кусать. А потом ещё укололи шипами какого-то растения. Но это им быстро надоело, они принесли сушёных грибов и стали меня ими кормить. Надо сказать, в сушке грибов они что-то понимают. Было вкусно. Они спросили меня, понравилось ли – сказал, что очень. Нельзя же огорчать девочек.
Я сообразил, что Аски боевые, но отнюдь не злодейки. Вот например эльфы – гордецы, они стараются заставить просить у них пощады, потому и доканывают своим озорством. Том-тим-тоты – пугают для того, чтобы их боялись, в основном дети, им нравится чувствовать свою силу. Колесуны и прочий сброд на границе между странами Оз и Эв – наводят страх на округу, чтобы творить, что им самим заблагорассудится, хотят местное добро, в первую очередь завтрачные и обеденные деревья к рукам прибрать и лодырничать в своё удовольствие. А Аски – совсем не то. Они сами себе платья из листьев и паутины смастерят, грибов, ягод наберут. А им внимания хочется. Чтобы похвалили их – какие они работящие, опрятные, как волосы себе причесали. А тэнгу – ну он решил показать им, какой он важный. Нибусь пугать их вздумал. А Аски этого терпеть не могут, вот и рассерчали.
У Асок неплохо было. Попросил я развязать меня, а потом научил их делать из семян бусы. Потом сказал, что мне надо к девочкам-кошкам, а я ещё вернусь. Они проводили меня и подняли шум на весь лес. Этих Асок там тысяч пять было.
Всё никак не могу выбраться в те края. Аски, верно, уж соскучились по мне. Дождусь лета и отправлюсь. Захвачу с собой по ленточке и по две заколки для них, а то совсем одичают.
Одну Аску я тогда с собой захватил, и теперь она у меня живёт. Совсем уже ручная стала.
Иду, чищу на ходу апельсин и отправляю в рот долька за долькой. Однако к обеду дорога пошла через крестьянские угодья, а там идти было рискованно. Не то чтобы окинавские крестьяне меня не привечали – как раз они были очень благодарны мне за то, что я во время восстания подсказал им идею драться нун-тяку заместо оружия. Но дело в том, что в полях на Окинаве полно лис. Вот это откровенное ворьё и мародёры, и крестьяне их не любят.
Когда крестьянин отдыхает в полуденный зной, чтоб потом снова жать до вечера, лиса норовит спутать колосья на поле. А пока крестьянин их распутывает вилами, лиса разворашивает его котомку и отсыпает себе табаку на понюшку, а остаток смешивает с землёй, золой костра и птичьим помётом. А то ещё отхлебнёт сакэ и выплюнет во флягу опивки. Противно!
В общем, лиса творит такие гадости, до каких не дотумкать и тануки. Тем более что тануки вообще не злые и могут наоборот сделать что-то хорошее. А лисы – от природы вредители. Мне самому от них доставалось, впрочем, и им от меня перепало.
И крестьяне всегда держат под рукой вторые нун-тяку, в которые врезан острый кремень. Когда они заприметят лису, то раскручивают нун-тяку и с маху отшибают лисе пол-хвоста. Лисе хвост попортить – хуже смерти. А у мня хвост тоже рыжий и даже на конце белое пятнышко. Только я его потерять тоже не хочу. Поэтому я хотел обойти поля стороной. Сошёл к реке и поплюхал зарослями камыша. Тут вылез на кочку каппа.
- Будьте здоровы, дедушка. – говорю я каппе и почтительно прижимаю ушки. Тот благодушно ответствует:
- И тебе здоровьица, нэко-кун. Какими ветрами тебя несёт и в какие края?
- Хочу, каппа-сан, повидать своих подружек – девочек-нэкочек. Как бы к ним добраться дорожкой покороче и от людей сторонкой?
- Так всё и иди рекой. – говорит каппа. Почесал плешь и говорит доверительно: - Тут за излучиной – болотце, пройти нетрудно, а дальше прогалина. От этой прогалины до твоих о-нэко рукой подать. Но на прогалине живут дикие Аски, а с ними связываться не советую.
- Что за Аски? – спрашиваю. – И неужто мне, храброму котёну, стоит каких-то Асок бояться, пусть даже они и дикие?
- Ну не знаю, - резонно замечает каппа, - но вот залетел к ним давеча мой знакомый тэнгу. Так, говорит, едва ноги унёс. Почти что напрочь нос оторвали!
- Нос у тэнгу, известно, - говорю, - многострадальный! Но мой покороче будет, а кроме того я и когодки выпустить могу. Пусть эти Аски так и знают! Покажь мне дорогу на прогалину, посмотрю я на этих Асок…
Распрощался я с каппой и пошёл болотцем. Вышел на прогалину. Смотрю – где тут эти Аски? Не видно. Может они совсем мелкие, вроде мышей? Вышел на середину, и вот тут-то началось. Сыпанули на меня дикие Аски с ветвей, как листопад. И облепили в один миг от ушей до кончика хвоста. Так что я под их тяжестью на лесной перегной свалился. А Аски меня скрутили сухой травой, как лилипуты Гулливера, и стали о чём-то друг с дружкой перешёптываться. А я тем временем на них смотрю – что, мол, за такие Аски знаменитые, что о них такая грозная слава.
Аски как Аски. Не совсем складные, но не без изящества. Коленочки остренькие, плечики узенькие. Держатся не без кокетства – девчонки, ясно. Взгляд скорее пытливый, чем злобный. Одна губку вздёрнет, носик наморщит – вот-вот фыркнет. Переглядываются, хихикают, в кулачок прыскают.
- Ах вы, - говорю, - Аски, лозы на вас нету.
Аски рассердились и стали меня кусать. А потом ещё укололи шипами какого-то растения. Но это им быстро надоело, они принесли сушёных грибов и стали меня ими кормить. Надо сказать, в сушке грибов они что-то понимают. Было вкусно. Они спросили меня, понравилось ли – сказал, что очень. Нельзя же огорчать девочек.
Я сообразил, что Аски боевые, но отнюдь не злодейки. Вот например эльфы – гордецы, они стараются заставить просить у них пощады, потому и доканывают своим озорством. Том-тим-тоты – пугают для того, чтобы их боялись, в основном дети, им нравится чувствовать свою силу. Колесуны и прочий сброд на границе между странами Оз и Эв – наводят страх на округу, чтобы творить, что им самим заблагорассудится, хотят местное добро, в первую очередь завтрачные и обеденные деревья к рукам прибрать и лодырничать в своё удовольствие. А Аски – совсем не то. Они сами себе платья из листьев и паутины смастерят, грибов, ягод наберут. А им внимания хочется. Чтобы похвалили их – какие они работящие, опрятные, как волосы себе причесали. А тэнгу – ну он решил показать им, какой он важный. Нибусь пугать их вздумал. А Аски этого терпеть не могут, вот и рассерчали.
У Асок неплохо было. Попросил я развязать меня, а потом научил их делать из семян бусы. Потом сказал, что мне надо к девочкам-кошкам, а я ещё вернусь. Они проводили меня и подняли шум на весь лес. Этих Асок там тысяч пять было.
Всё никак не могу выбраться в те края. Аски, верно, уж соскучились по мне. Дождусь лета и отправлюсь. Захвачу с собой по ленточке и по две заколки для них, а то совсем одичают.
Одну Аску я тогда с собой захватил, и теперь она у меня живёт. Совсем уже ручная стала.
пятница, 07 августа 2009
У податливых крестьянок
(Чем и славится Валдай)
К чаю накупи баранок
И скорее поезжай...
/Пушкин/
(Чем и славится Валдай)
К чаю накупи баранок
И скорее поезжай...
/Пушкин/
Наконец из Кёнигсберга
Мы приблизились к стране,
Где не любят Гутенберга
И находят вкус в говне.
Выпил крепкого настою,
Услыхал "едрёну мать",
И пошли передо мною
Рожи русские плясать...
/Некрасов/
Мы приблизились к стране,
Где не любят Гутенберга
И находят вкус в говне.
Выпил крепкого настою,
Услыхал "едрёну мать",
И пошли передо мною
Рожи русские плясать...
/Некрасов/
воскресенье, 02 августа 2009
В 90-е годы у Фольксвагена были два концепта микроавтомобилей, называвшихся в точности как персонажи нашумевшей хентайной истории о мальчиках-андрогинах, к тому же малолетних. В связи с этим возникают вопросы по поводу пристрастий должностных лиц из правления Фольксваген АГ.
Фольксваген Чико.
Фольксваген Пико. Серийный вариант известен как Люпо, имел двойника СЕАТ Ароса, сменившего выпускавшуюся более 20 лет Марбеллу, доставшуюся в наследство от ФИАТа (она была копией сверхпопулярной Панды.
Да и выглядят машинки так, что только японским хентайщикам на них и ездить. Ну и конечно любителям кавая ^^.
Фольксваген Чико.
Фольксваген Пико. Серийный вариант известен как Люпо, имел двойника СЕАТ Ароса, сменившего выпускавшуюся более 20 лет Марбеллу, доставшуюся в наследство от ФИАТа (она была копией сверхпопулярной Панды.
Да и выглядят машинки так, что только японским хентайщикам на них и ездить. Ну и конечно любителям кавая ^^.
пятница, 31 июля 2009
- Бэрримор, что это на вас надето?
- Сэйлор-фуку, сэр.
- Бэрримор, вы отаку?
- Ня, сэр.
- Сэйлор-фуку, сэр.
- Бэрримор, вы отаку?
- Ня, сэр.
воскресенье, 26 июля 2009
Моя мама ещё смеялась, что я себя совершенно не так рисую - без живота. А я злился на неё. Я себя изображал - ноги как циркуль, острые плечи, треугольное лицо, глаза как у египетской принцессы, волосы косо падают на лицо (а меня корнали под гребёнку), шея тонкая и длинная, пальцы виртуоза, краги, сапоги с отворотами, плащ-крылатка... И шпага, конечно. Я этими рисунками изрисовывал всю доступную бумагу, у меня даже не оставалось тетрадей учить уроки, так что я их и не учил, в школе держался одной милостью. Читали рассказы Юрия Яковлева "Баваклава" и "Рыцарь Вася"?
И тачка у меня была - будь здоров. Чёрный низкий заострённый на концах параллелепипед на низкопрофильных сликах. Чёнть типа Вектор, Лотэк или Шуппан. Я вам фото покажу.
Да и вообще-то я на самом деле девочка.
Только не простая, особенная. Так что и отношение ко мне должно быть не как ко всем. Девочек и так-то обижать нельзя, с ними надо бережно и ласково! А ещё с психами, наркоманами и маньяками. И с нэко.
И тачка у меня была - будь здоров. Чёрный низкий заострённый на концах параллелепипед на низкопрофильных сликах. Чёнть типа Вектор, Лотэк или Шуппан. Я вам фото покажу.
Да и вообще-то я на самом деле девочка.
Только не простая, особенная. Так что и отношение ко мне должно быть не как ко всем. Девочек и так-то обижать нельзя, с ними надо бережно и ласково! А ещё с психами, наркоманами и маньяками. И с нэко.
вторник, 21 июля 2009
Оказывается, любовниками Говарда Хьюза были Кэри Грант и Эролл Флинн. Кэри Грант снимался с Грейс Келли в "Поймать вора" Хичкока, чуть не помер со страху, когда Грейс гоняла с ним на Порше, это видно по выражению его лица в кадре. А фото Флинна висело над столом моего шефа, он был первый красавец в Голливуде. Да, вкус у Хьюза был несомненно.
15 лет назад не представлял, что стану обладателем этого раритета и неделю назад не представлял. А сегодня стал.
понедельник, 20 июля 2009
суббота, 18 июля 2009
Аянами ест чеснок.
Собственно, неважно, почему она ест чеснок. Может, это ей для здоровья полезно, а может, она хочет отвадить настырного Алукарда. А может ей вкус нравится. Главное, она его ест. Я всякий раз, когда захожу в наш продуктовый на углу, вижу, как она укладывает в авоську половинку вчерашнего формового, бутылку 1% молока, но непременно - связку чесночных головок. Аянами без чеснока я просто не представляю. И это больше, чем деталь из её быта или её кулинарные пристрастия. Это определяющий фактор её сути.
Аянами ест чеснок. Это говорит о ней куда больше, чем сведения о том, что она - Первое Дитя, плод технологий NERV и научных изысканий Гендо Икари, пилот Евы-00, а также (насчёт чего ещё бабушка надвое сказала) существо, созданное на основе генетического материала Юи Икари и самой Лилит. Вы хоть тыщу книг передо мною положите, а я вас всех наповал убью словами о запахе чеснока изо рта Аянами. И всякие древние культы тут ни при чём. Просто невозможно найти другую девушку, для которой употребление чеснока было бы настолько своеобразно. Обычно нам просто неприятно общаться с девушкой, которая ест чеснок, или нам всё равно, поскольку сами жрём его тоннами и привыкли. А вот когда чеснок ест Аянами - это завораживает. Головка ченоска на столе перед Аянами делает нас навек её рабами.
Чеснок может есть кто угодно. Такая причуда может быть у звезды футбола или баскетбола. Или у звезды большого экрана. Или у знаменитого на весь мир писателя или политика. У них могут быть разные причины трескать чеснок и не стесняться этого на публике. Только это ровным счётом ни черта не значит. Мало ли кто там чеснок ест. Имеет значение, только если чеснок ест наша Аянами.
Аянами ест чеснок. Аянами и чеснок. Чеснок неразрывно связан в нашем сознании с именем Аянами. В связи с любым другим предметом чеснок не вызывает у нас никаких эмоций. И рядом с Аянами мы можем представлять её поношенную школьную форму, её мокнущий после занятий в школьном бассейне купальник, её маленькую замусоренную квартирку или её вечно пустую парту. Единственная зацепка, делающая её образ живым и реальным - это чеснок, очистки чеснока и витающий в воздухе запах - да, она только что была здесь...
Только что я видел, как Аянами ела чеснок. И это вселяет в мою душу спокойствие. Если Аянами не забыла припасти к обеду чесночку - этот мир сегодня ещё не рухнет.
Собственно, неважно, почему она ест чеснок. Может, это ей для здоровья полезно, а может, она хочет отвадить настырного Алукарда. А может ей вкус нравится. Главное, она его ест. Я всякий раз, когда захожу в наш продуктовый на углу, вижу, как она укладывает в авоську половинку вчерашнего формового, бутылку 1% молока, но непременно - связку чесночных головок. Аянами без чеснока я просто не представляю. И это больше, чем деталь из её быта или её кулинарные пристрастия. Это определяющий фактор её сути.
Аянами ест чеснок. Это говорит о ней куда больше, чем сведения о том, что она - Первое Дитя, плод технологий NERV и научных изысканий Гендо Икари, пилот Евы-00, а также (насчёт чего ещё бабушка надвое сказала) существо, созданное на основе генетического материала Юи Икари и самой Лилит. Вы хоть тыщу книг передо мною положите, а я вас всех наповал убью словами о запахе чеснока изо рта Аянами. И всякие древние культы тут ни при чём. Просто невозможно найти другую девушку, для которой употребление чеснока было бы настолько своеобразно. Обычно нам просто неприятно общаться с девушкой, которая ест чеснок, или нам всё равно, поскольку сами жрём его тоннами и привыкли. А вот когда чеснок ест Аянами - это завораживает. Головка ченоска на столе перед Аянами делает нас навек её рабами.
Чеснок может есть кто угодно. Такая причуда может быть у звезды футбола или баскетбола. Или у звезды большого экрана. Или у знаменитого на весь мир писателя или политика. У них могут быть разные причины трескать чеснок и не стесняться этого на публике. Только это ровным счётом ни черта не значит. Мало ли кто там чеснок ест. Имеет значение, только если чеснок ест наша Аянами.
Аянами ест чеснок. Аянами и чеснок. Чеснок неразрывно связан в нашем сознании с именем Аянами. В связи с любым другим предметом чеснок не вызывает у нас никаких эмоций. И рядом с Аянами мы можем представлять её поношенную школьную форму, её мокнущий после занятий в школьном бассейне купальник, её маленькую замусоренную квартирку или её вечно пустую парту. Единственная зацепка, делающая её образ живым и реальным - это чеснок, очистки чеснока и витающий в воздухе запах - да, она только что была здесь...
Только что я видел, как Аянами ела чеснок. И это вселяет в мою душу спокойствие. Если Аянами не забыла припасти к обеду чесночку - этот мир сегодня ещё не рухнет.
воскресенье, 12 июля 2009
Во многих городах можно увидеть на улицах здоровенных каменных быков. Например двое быков стоят у входа на старинную биржу Антверпена. И во многих других городах есть подобные быки, и горожане их очень любят и гордятся ими. И есть за что. Ведь быки стояли у истоков основания многих городов. Вот например сказка об основании кубинского города Камагуэя.
Улицы Камагуэя и бычки
Кубинская сказка
Улицы Камагуэя очень запутанны. И каждая извивается, как змея. Ни одной прямой нету. Этот древний город похож на лабиринт. Если вы спросите кого-нибудь из местных жителей, чем это объясняется, вам расскажут следующее.
Когда закладывали Камагуэй, его основатели, а все они были скотоводами, пригнали сюда стадо бычков. Начали спорить о планировке будущего города. В это время шли дожди, земля размокла и превратилась в грязное месиво. И вот один человек предложил согнать всех бычков на поляну и несколько раз выстрелить в воздух. Животные испугаются, побегут, и на мокрой земле останутся следы. Они и покажут направление будущих улиц. Так и сделали. Было дано несколько выстрелов, бычки бросились врассыпную и наметили своими копытами расположение улиц Камагуэя. Поэтому они так перепутаны.
А если вы спросите камагуэйца, почему же улица Сальсипуэ-дес имеет всего полтора квартала и кончается тупиком, упираясь в стену дома, он ответит:
— Да потому, что у этого бычка было больное сердце: он пробежал совсем немного, упал и умер от страха.
А как например был основан город Карфаген, откуда родом были выдающиеся полководцы Гамилькар Барка и его сын Ганнибал, которые устроили римлянам настолько сложную жизнь, что те во что бы то ни стало хотели разрушить Карфаген? Вообще жаль, что они в конце концов это сделали, город был замечательный.
В древние времена дочь одного царя была изгнана со своей родины и оказалась со своими спутниками в землях, принадлежащих ещё одному царю, хитрому, жадному и вообще нехорошему человеку. Земли были очень хорошие, и благородная дева попросила у царя разрешения построить здесь город, чтобы жить в нём. Царь сказал: "Дам тебе земли с бычью шкуру, и будь довольна, что я такой добренький!" "Хорошо, - говорит царевна, - давай сюда свою бычью шкуру!" Царь велел ободрать быка и принести ей шкуру. Быки в царском стаде были немелкие, но конечно на земле, покрытой шкурой даже самого большого из них, мало что можно было построить. Царь довольный потирал ручки, а царевна забрала шкуру и ушла. Что же она сделала?
Она не спеша нарезала из шкуры много длинных кожанных шнурочков, и к утру её прорабы уже разметили ими участок под будущий город и готовились приступить к строительству. Узнав об этом, царь долго плевался с досады, но уговор есть уговор. Построенный на этих прекрасных землях город получил название Карфаген.
Улицы Камагуэя и бычки
Кубинская сказка
Улицы Камагуэя очень запутанны. И каждая извивается, как змея. Ни одной прямой нету. Этот древний город похож на лабиринт. Если вы спросите кого-нибудь из местных жителей, чем это объясняется, вам расскажут следующее.
Когда закладывали Камагуэй, его основатели, а все они были скотоводами, пригнали сюда стадо бычков. Начали спорить о планировке будущего города. В это время шли дожди, земля размокла и превратилась в грязное месиво. И вот один человек предложил согнать всех бычков на поляну и несколько раз выстрелить в воздух. Животные испугаются, побегут, и на мокрой земле останутся следы. Они и покажут направление будущих улиц. Так и сделали. Было дано несколько выстрелов, бычки бросились врассыпную и наметили своими копытами расположение улиц Камагуэя. Поэтому они так перепутаны.
А если вы спросите камагуэйца, почему же улица Сальсипуэ-дес имеет всего полтора квартала и кончается тупиком, упираясь в стену дома, он ответит:
— Да потому, что у этого бычка было больное сердце: он пробежал совсем немного, упал и умер от страха.
А как например был основан город Карфаген, откуда родом были выдающиеся полководцы Гамилькар Барка и его сын Ганнибал, которые устроили римлянам настолько сложную жизнь, что те во что бы то ни стало хотели разрушить Карфаген? Вообще жаль, что они в конце концов это сделали, город был замечательный.
В древние времена дочь одного царя была изгнана со своей родины и оказалась со своими спутниками в землях, принадлежащих ещё одному царю, хитрому, жадному и вообще нехорошему человеку. Земли были очень хорошие, и благородная дева попросила у царя разрешения построить здесь город, чтобы жить в нём. Царь сказал: "Дам тебе земли с бычью шкуру, и будь довольна, что я такой добренький!" "Хорошо, - говорит царевна, - давай сюда свою бычью шкуру!" Царь велел ободрать быка и принести ей шкуру. Быки в царском стаде были немелкие, но конечно на земле, покрытой шкурой даже самого большого из них, мало что можно было построить. Царь довольный потирал ручки, а царевна забрала шкуру и ушла. Что же она сделала?
Она не спеша нарезала из шкуры много длинных кожанных шнурочков, и к утру её прорабы уже разметили ими участок под будущий город и готовились приступить к строительству. Узнав об этом, царь долго плевался с досады, но уговор есть уговор. Построенный на этих прекрасных землях город получил название Карфаген.
Раз, сбежав в кино с уроков и усевшись в ряд последний,
Вдруг заметил историчку и географа с ней рядом.
"Это ж надо же случиться!" - говорит мне историчка.
"Лично я пришла сегодня посмотреть на древних греков!"
"Ну а я пришёл сегодня, - заявляет тут географ, -
Вспомнить фауну и флору Фермопильского прохода!"
"У меня, - тут я вмешался, - математика хромает,
Подтянуть её бы надо - ведь спартанцев было триста!"
Так сидим мы трое рядом, и никто не заподозрит,
Что мы зря проводим время, отведённое для знаний.
Вдруг заметил историчку и географа с ней рядом.
"Это ж надо же случиться!" - говорит мне историчка.
"Лично я пришла сегодня посмотреть на древних греков!"
"Ну а я пришёл сегодня, - заявляет тут географ, -
Вспомнить фауну и флору Фермопильского прохода!"
"У меня, - тут я вмешался, - математика хромает,
Подтянуть её бы надо - ведь спартанцев было триста!"
Так сидим мы трое рядом, и никто не заподозрит,
Что мы зря проводим время, отведённое для знаний.